Ларисе Лужиной
Наверно, я погиб: глаза закрою — вижу.
Наверно, я погиб: робею, а потом -
Куда мне до нее — она была в Париже,
И я вчера узнал — не только в нем
одном.
Какие песни пел я ей про Север Дальний!
Я думал: вот чуть-чуть — и будем
мы на «ты»,
Но я напрасно пел о полосе нейтральной -
Ей глубоко плевать, какие там цветы.
Я спел тогда еще — я думал, это ближе -
Про счетчик, про того, кто раньше с нею был.
Но что ей от того! Она была в Париже -
Ей сам Марсель Марсо чевой-то говорил!
Я бросил свой завод, хоть, в общем, был
не вправе,
Засел за словари на совесть и на страх...
Но что ей до меня — она уже в Варшаве,
Мы снова говорим на разных языках...
Приедет — я скажу по-польски: «Прошу, пани,
Прими таким, как есть, не буду больше петь!»
Но что ей до меня — она уже в Иране,
Я понял: мне за ней, конечно, не успеть.
Она сегодня здесь, а завтра будет в Осле -
Да, я попал впросак, да, я попал в беду!
Кто раньше с нею был и тот, кто будет после, -
Пусть пробуют они. Я лучше пережду.
Владимир Высоцкий
|
|
|
|
|
|
