Признание в свой адрес, которое я никогда не забуду, было таким: «Ты храпишь, и ты единственная из смертных, кому я готов это прощать».
Я думаю, это была любовь. Ну которая вопреки.
Если бы вышла за него замуж, могла бы есть на ночь, курить, ходить в мятом, напиваться в гостях, выкрикивать непристойности. Он бы мне это прощал. Говорил бы, что я его достала, кричал, грозился бы убить, но ни за что бы не ушел. Потому что без меня бы не мог.
В любви мне приходилось быть палачом. Говорить человеку, что он мне не нужен.
Я раньше думала, что можно подобрать такие слова, чтобы человеку совсем не было бы больно слышать об этом. Что-то такое придумать, чтобы он даже обрадовался, что у нас с ним ничего не получится. Убедить его, как мы не подходим друг другу, что он скоро встретит другую. Лучше и красивее.
Но таких слов нет. Человеку всегда больно слышать о нелюбви.
Говорить о ней всегда получается плохо, нескладно. Ты то извиняешься, то оправдываешься, то пытаешься пошутить, развеселить как-то. Мямлишь чушь какую-то, ерунду, в которую ни ты не веришь, ни он.
В любви мне приходилось быть жертвой. Слышать о том, что я не нужна.
Передо мной то извинялись, то оправдывались, то пытались пошутить, развеселить меня как-то. Мямлили чушь какую-то, ерунду, в которую ни я не верила, ни он.
Иногда со мной трусили и просто исчезали. Иногда трусила я.
Самое ужасное, что ты можешь сделать в любви, — это раствориться в ней. До нуля. Когда тебя не остается — есть только он. Больная зависимость.
Я тоже была такой. Тоже так ошибалась.
Один человек, который меня не любил, сказал, что не понимает, почему идет в мои объятия, зная, что этим сделает мне только больнее. И еще больше не понимает, почему я его в свои объятия принимаю.
Я тогда ничего не ответила. Потому что не знала. Не знала, почему разрушаю саму себя. Почему позволяю эту нелюбовь к себе. Почему кормлю свою зависимость. Каждый день я говорила себе, что должна все прекратить. Обрубить раз и навсегда. И каждый раз, когда он приходил, я думала о том, что сделаю это завтра. Он был для меня как дурная привычка, от которой ты обещаешь себе избавиться в понедельник или 1 января. Как сигареты. Ну вот эту пачку докурю, и вот тогда уж точно брошу. А потом мне приносили еще одну пачку. И еще. Это была болезнь.
В любви я была попрошайкой, маленькой болонкой, которая бегает вокруг хозяина и лает: «Люби меня! Люби меня! Люби! Я такая хорошая!»
Никто не любит нездоровых. Никто не любит попрошаек. Это несексуально и неинтересно.
Мне нестрашно признаться в том, что я была такой. Страшнее было бы прожить так жизнь. Ходить по кругу, наступать на те же грабли, обвинять в неудачах мужчин. До меня не с первого раза дошло, что причина неудач — во мне. До этого было много боли и обид.
Лучшее, что можно сделать в любви, — это давать партнеру дышать. Перестать сбивать его с ног водопадом своих беспредельных чувств. Перестать заполнять им свою пустоту. Себя наполнить до краев. Себя в первую очередь полюбить. На себя сместить центр. Вспомнить, что ты любишь. Что тебе нравится. Мечты свои вспомнить, желания.
Глупо ждать, что в твою жизнь придет любовь и вот тогда все наладится. Все наоборот. Когда в твоей жизни все наладится, придет любовь.
«Живи жизнью своей мечты, а не ищи мужчину мечты. Как только перестанешь гоняться за бабочкой, она мягко опустится тебе на плечо».
О. Новикова
Это правда.
Нестрашно остаться одной. Страшно прожить серую, тусклую жизнь. Когда это понимаешь, любовь приходит.
|
|
|
|
|
|
