Я боялся потерять крупного клиента. Боялся потерять работу и позволял орать на себя сколько угодно.
А потом я встретил подругу. Она сказала: «Моя бабушка говорила, что нами руководят всего 2 эмоции: страх и желание расти».
Так мы и решаем что-то делать или не делать. Например, мы остаемся на работе, потому что боимся не найти другую или потому что на ней можно делать много интересного и расти как профи? Мы продолжаем встречаться с человеком, потому что боимся больше никого не встретить или же потому что благодарны ему за то, что он есть (надеюсь, взаимно)?
Я много думал. Вот самые важные решения, которые я принимал:
И так далее. Бабушка была права. Каждое решение я принимал или из страха, или из желания расти. Не только значимые решения, но и по мелочи.
И никогда, вообще никогда ничего хорошего не получалось, если я решался на что-то из страха. Потому что если я так делал, то от меня в итоге ничего не зависело — я передавал бразды правления в чужие руки. Я боялся опасности, боялся потерять, боялся ответственности.
Зато, если я решался на что-то из желания расти, начинались чудеса. Я их каждой клеточкой тела чувствовал: в голове появлялись новые идеи, я понимал, что знаю и умею многое. Даже дышалось легче.
Решения, принятые из желания расти, превращались в то, чем я горжусь. А решения, принятые из страха, — в то, о чем сожалею.
Когда страшно, в голове будто кто-то шепчет: «Вот плюнешь ты сейчас на все, и дальше что?» Один из моих первых боссов постоянно орал на меня, а я терпел, потому что боялся, что он меня уволит.
Терять работу я не хотел: параллельно с работой я вел бизнес на стороне, и HBO (где я и работал) была крупнейшим клиентом. И я не был уверен, что найду другого. Так страх потерять клиента помешал мне посвятить свое время росту, который был бы в итоге куда полезнее.
Однажды я опять испугался остаться без денег и устроился на нудную работу. Я убеждал себя, что это ради роста. Может, я взлечу по карьерной лестнице и у меня появится куча новых возможностей.
Но в первый рабочий день я без всякой причины упал на пол. Все посмеялись и спросили: «Все нормально?» А я улыбнулся и встал, потому что мне было стыдно — столько людей это видели. Весь день я хромал: было больно наступать на ногу.
На второй рабочий день босс сказал: «Насчет твоей зарплаты... Доверься мне. Компания о тебе позаботится». Я побоялся спорить. Он же босс!
На третий день я встал и ушел. Даже вещи свои из офиса не забрал, оставил там пиджак. Спустился в лифте на сорок этажей вниз. Вышел на улицу.
Я туда так и не вернулся. Они много раз мне звонили. Даже через год босс еще звонил, до сих пор звонит. А моя жизнь лучше, чем была когда-либо прежде.
Я зарекся оглядываться назад. Пошел на вокзал. Проехал на поезде 100 км. Смотрел, как зеленые листья сменяются красными на пути через реку Гудзон.
Я вернулся домой и пошел гулять к реке. Я понятия не имел, что теперь, как и почему. Не думал о деньгах впервые за несколько месяцев.
А потом заметил: я не хромаю и нога не болит.
Конечно, не все было хорошо после этого моего решения. Случались и страшные вещи: мне разбивали сердце, страх остаться без денег возвращался снова и снова.
Но это было решение, принятое из желания расти. Потом я принял еще одно, и еще. Постепенно они достигли «критической массы». Постепенно я вырос, и теперь я люблю жизнь сильнее, чем когда-либо прежде.
Огромное вам спасибо, бабушка моей подруги.